Сочинения по ПДД. У нас опять второе место!

На этот раз работы получились коллективные:Водитель, стой, не спеши! (Апаркина А., Шутько Д., Фарафонова М.)Дорожный этикет - удел избранных или для всех. (Калашникова К., Репина А.)
Водитель, стой, не спеши! (Апаркина А., Шутько Д., Фарафонова М.)
Большинство аварий случаются по вине водителей, из-за их неаккуратности, спешки, несоблюдения правил. Водители, опаздывая, не смотрят на светофоры, на пешеходов, мирно переходящих дорогу на зелёный свет. И в этот момент не осознают, что потратят ещё больше времени, если попадут в аварию, что из-за их легкомыслия в больнице могут оказаться невинные дети и, что еще страшнее, могут лишить кого-то жизни.
Я думаю, что, садясь за руль, каждый водитель должен помнить кадры видеонаблюдения, где автомобиль с молодой женщиной за рулем на огромной скорости сбивает насмерть переходящих по пешеходному переходу маму с маленьким ребенком.
Как-то я сама наблюдала, как пешеход переходил дорогу на зеленый свет, и его чуть не сбила машина, ехавшая на красный. Я очень испугалась за него, но он успел отпрыгнуть на тротуар. В тот раз все обошлось.
В мире существует много правил. И есть высказывание: «Правила существуют для того, чтобы их нарушать». Но эти слова нельзя применить к правилам дорожного движения, потому что от их соблюдения зависит самое ценное, что есть у человека- это жизнь.
Водители, будьте предельно внимательны на дорогах!
Дорожный этикет - удел избранных или для всех. (Калашникова К., Репина А.)
Дорожный этикет нужен всем. Быть может, только племена аборигенов неизведанного уголка земли могут обойтись без него.
Издавна существуют правила поведения дома, на улице, в школе, в театре, в транспорте, на дороге. Если человек соблюдает все эти нормы, то, безусловно, считается культурным человеком. Современный человек часто пользуется автомобилями, автобусами, троллейбусами. Люди придумали множество правил поведения на дороге. Но эти правила не всегда соблюдаются.
Вот один пример нарушения дорожного этикета.
Однажды я шла в школу и увидела, что на перекрестке стоят две машины: простая серая легковушка и большая грузовая. Светофор показывал красный свет для машин. Я переходила дорогу на зеленый, но не успела. Загорелся красный свет для пешеходов. Быстро сделав три шага вперед, я оказалась на другой стороне дороги. Обернувшись, я увидела, как грузовик поворачивает направо, задевает дверцу легкового автомобиля и уезжает, набирая большую скорость. Я не растерялась, записала номер скрывшейся машины, и когда водитель вышел, передала ему листок с номером той машины. Вечером я рассказала эту историю папе. Он проанализировал ситуацию и сказал, что грузовая машина нарушила дорожный этикет и должна была пропустить.
Торопясь на работу, в школу, в детский сад пешеходы переходят дорогу в любых местах проезжей части. Этим они нарушают правила дорожного движения, создают аварийную ситуацию.
Люди должны соблюдать правила дорожного движения, чтобы обеспечить безопасность себе и окружающим. Если каждый человек будет следить за своим поведением на дороге, то значительно уменьшится количество несчастных случаев.
И, конечно, в любых ситуациях на дороге нужно помнить, что дорожный этикет не удел избранных, а для всех.
Читать далее!

Глазированный и глазурованный

Творожные сырки, покрытые слоем шоколада, мы называем глазированными. А почему, собственно, глазированными,а не глазурованными, ведь такое слово тоже есть?
Надо подумать. И не просто подумать, а в словари заглянуть. Да! Есть в словарях и «глазурь», и «глазированный», и «глазурованный». Остаётся понять, как все эти слова друг с другом соотносятся.Начнём с глазури как таковой. Есть две субстанции, которые мы называем глазурью. Во-первых, глянцевитый стеклообразный сплав, которым покрывают глиняную, фаянсовую и прочую посуду. А во-вторых, глазурью именуют густой сахарный сироп, в котором варят фрукты и которым покрывают в основном кондитерские изделия. Бывает обычная глазурь, а бывает шоколадная — тот самый тонкий слой шоколада на творожных сырках.
На этом отличии одной глазури от другой и основана разница слов: «глазуровать» и «глазировать». Если вы покрываете слоем глянцевитой стеклообразной глазури посуду, вы её глазуруете, а если поливаете сладкой глазурью сырок, торт или фрукты — вы их глазируете.
Стало быть, сырок глазированный, а не глазурованный. Глазированное можно съесть, а глазурованное нельзя. Ну не разгрызёте вы глазурованный сырок, и всё тут, даже если вам удастся с какой-то тайной целью покрыть его стеклообразным сплавом. Возьмите лучше сырок глазированный, не прогадаете.
Наука и жизнь, 2012, №3, с.90
Кандидат филологических наук
Марина КОРОЛЁВА, автор книги
«Говорим по-русски».
Читать далее!

Интеллигент- это кто?

О понятии "интеллигенция" и книге Д.Н. Овсянико- Куликовского "История русской интеллигенции" статья Тимура Тархова "Российская интеллигенция: тени забытых предков" ( Наука и жизнь, 2011, №9, с.36-43).

Существуют слова и выражения с размы­тым смыслом. Термин «интеллигенция» из их числа: каждый понимает его по-своему. Одни считают статус интеллигента неким приложением к высшему образованию. Для других интеллигент — это человек в очках, но без денег, что-то вроде нищего с высшим образованием и с бюджетной зарплатой взамен милостыни. Третьи убеждены, что интеллигенция — это те, у кого есть и обра­зование и деньги и кого при этом показывают по телевизору.

Можно ли подобрать ключ к столь много­значному понятию?

Латинским словом «интеллигенция» издревле обозначались умственные способности — знание, разум, здравый смысл и даже способность толковать сны. В середине XIX века в Европе интеллигенцией стали называть образо­ванную часть общества. К нам слово в этом значении попало через Польшу: в 1860-х го­дах русские газеты и журналы высмеивали поляков, мнящих себя «интеллигенцией» Западного края, включавшего украинские, белорусские и литовские земли.

Слой людей, профессионально занятых умственным трудом, существует почти всюду от Европы до Китая. Русская интел­лигенция оказалась непохожей на евро­пейскую или китайскую в той же мере, в какой сама Россия отличается от Европы или Китая.

Более или менее образованное «обще­ство» создал у нас Пётр I. Состояло оно почти целиком из дворян. Остальное на­селение, именовавшееся «народ», ещё двести лет продолжало жить, как при царе Горохе, не имея представления о науках, искусствах, окружающем мире и даже о собственной стране. Генерал А. А. Бруси­лов писал о русских солдатах Первой миро­вой войны: «Солдат не только не знал, что такое Германия и тем более Австрия, но он понятия не имел о своей матушке России. Он знал свой уезд и, пожалуй, губернию, знал, что есть Петербург и Москва, и на этом заканчивалось его знакомство со своим отечеством».

Роль народа сводилась к содержанию и обслуживанию дворянства. Пока дворяне усваивали начатки западной культуры, такое положение казалось им вполне есте­ственным. Но в начале XIX века русская культура вышла на европейский уровень. Среди прочих впитаны были и идеи Про­свещения, породившие у части дворян острое ощущение несправедливости существующего порядка вещей, желание помочь народу. Эти «кающиеся дворяне», соединившись с образованными разно­чинцами — выходцами из духовенства, мещанства, купечества и даже крестьян­ства, — образовали, по сути, особое со­словие, не признанное официально, но с собственной системой взглядов и ценно­стей. Тот, кто этих взглядов и ценностей не разделял, к интеллигенции заведомо не принадлежал. В частности, это относится к самому, пожалуй, образованному слою русского общества — к аристократии.

Аристократическое мировоззрение не просто не совпадало с интеллигентским, они зиждились на прямо противополож­ных основаниях. Ощущая себя хозяином положения, аристократия принимала существующий порядок вещей как есте­ственный, независимо от его разумности и справедливости. Да, мир несовершенен, но таким его создал Бог. Существуют несчас­тья, болезни, смерть, существуют умные люди и дураки, богатые и бедные, везунчи­ки и неудачники. Так всегда было и всегда будет. Человек же обязан выполнять свой долг и соблюдать установленные правила поведения, невзирая на обстоятельства. Схема конфликта аристократии с интелли­генцией наглядно представлена в знамени­том разговоре помещика Павла Петровича Кирсанова с нигилистом Базаровым: «Вы не признаёте никаких авторитетов? Не верите им?» — «Да зачем же я стану их признавать? И чему я буду верить? Мне скажут дело, я соглашаюсь, вот и всё».

Впрочем, критический разум присущ мыслящему сословию во всех странах. В России же это сословие приобрело допол­нительную черту — больную совесть. Ин­теллигенция в том виде, в каком она у нас изначально сложилась, могла существовать лишь постольку, поскольку имелся налицо тёмный, забитый и угнетённый народ. В 1860-х годах литератор П. Д. Боборыкин стал называть «интеллигенцией» людей не просто образованных, но к тому же со­вестливых. С таким значением слово это и закрепилось в России, а позже вернулось на Запад, где стало считаться специфиче­ски русским. (отрывок из статьи)

Читать далее!

Страна стариков

Из-за большой продолжительности жизни Япония становится страной стариков, люди старше 65 составляют уже почти пятую часть населения (см. «Наука и жизнь» № 12, 2010г.). Поэтому появились кафе и магазины специально для пожилых. В таком кафе проходы между столиками шире обычного, сами столики ниже, стулья прочнее. В меню преобладают блюда, которые почти не надо жевать. Чашка кофе стоит на 10% дороже, чем в других кофейнях. Дело в том, что японские старики богаты: в их руках находится более трети всех банковских вкладов Японии. В магазинах для пенсионеров больше традиционных японских продуктов, чем новомодных западных. Ценники написаны крупнее. Полки с товарами ниже, так как рост военного и послевоенного поколений японцев из-за плохого питания в детстве понижен. В официанты, продавцы и кассиры набирают людей не моложе 50.
Читать далее!

"ЧУДО- БЛОГ"

Принимаю эстафету и звание "Чудо- блог". Благодарю за оказанную честь блоги "В гостях у Читайки" и "Открытый доступ" и их авторов Наталью Николаевну и Марину.

По правилам награждения нужно:

• Поблагодарить того, кто наградил, на словах и размещением активной ссылки на его блог.
• Разместить на своем блоге изображение награды.
• Наградить другие блоги (в количестве 7), которые вы считаете достойными.

• Известить номинантов о награде в комментариях.

• Написать 7 вещей о себе.

Звание и эстафету «Чудо Блог» передаю следующим блогам:

Библиоспутник

Книжкин Дом 21

Библиотека Курумоченской школы

Библиоград

Читать- это круто!

Ваша библиотека

Библиотека

Немного о себе:

по специальности- учитель русского языка и литературы, в итоге- преподаю русский язык и литературу и являюсь заведующей библиотекой.

свой блог считаю очень личным, потому что отражаю только то, что меня заинтересовывает

получаю удовольствие от любого творческого процесса, если он задался (это и урок, и общение, и создание текста, и приготовление какого- нибудь блюда, продумывание наряда и т.д. ;уверена, что даже уборку квартиры можно превратить в творческий процесс, только нужно определенным образом настроиться).

мои увлечеия: музыка, бальные спортивные танцы, приготовление разных вкусностей по выходным, а может и среди недели( если кто- нибудь вдохновит:))

ценю в людях: ум, чувство юмора, надежность, решительность и ответственность

Читать далее!

Ко Дню святого Валентина

Кто придумал тебя, ******,
Светлой сказкой чудесных дней?
Ты волшебная фея, право,
Нежный образ души моей.

Ты сиреневой лёгкой дымкой
Устилаешь нелёгкий путь,
Ты прекрасной своей улыбкой
Наполняешь поющую грудь.

Этот дым, словно дурманом,
Затмевает мой трезвый ум,
Я хочу быть немножко пьяным
И свободным от тяжких дум.

А когда в тишине засияет
Удивление ласковых глаз,
Скрипка сердца вновь заиграет
Чуть печальный медленный вальс.
Читать далее!

Умрёт ли книга? (беседа об истории развитии книги).

Каждый год в мире издается примерно 800 тысяч наименований книг общим тиражом около 7 миллиардов. Это в десятки раз больше, чем столетие назад, однако все наперебой твердят о кризисе книгоиздания и чтения. Почему?
Вся сознательная жизнь человечества прошла рядом с книгой — без нее не представляли ни учение, ни развлечение. Ее делали объектом поклонения и сжигали на кострах. Книга, долго бывшая предметом роскоши, сегодня доступна практически всем. Но многим уже не нужна. Почему?
В России, еще недавно самой читающей стране, занятым на производстве людям читать некогда, а безработным постоянно дорожающие книги просто не по карману. Да и личные библиотеки, когда-то бережно собираемые, все реже можно увидеть в домах:иметь их уже
не престижно. Почему?
Эксперты говорят о наступлении «постгутенберговской эпохи», но никто не знает, к чему это приведет.
Античность: "Книга - лучший подарок"
О происхождении книги красноречиво говорят ее названия в разных языках. Латинское liber означает «лыко», снятую с дерева кору, на которой делали всевозможные записи. Английское Ьоок восходит к слову «бук», одному из названий дерева: на севере Европы для письма использовались деревянные дощечки.
Вавилонская клинописная «книга законов», найденная при раскопках дворца в городе Ур, датируется 1250 годом до нашей эры. А в 1908 году итальянским археологом Федерико Хальберром в городе Фест на Крите была найдена книга-диск, относящаяся к этому времени.
Русское слово «книга» родственно тюркскому «кюниг», или «кюин», происходящему от китайского «цзюань» — «свиток».
Китайцы раньше всех, еще во II веке нашей эры, научились делать из старых тряпок бумагу — главный материал для изготовления книг. В остальных странах в то время писали еще по старинке, на папирусе — высушенных и склеенных стеблях тростника. Для удобства хранения папирус сворачивали в свитки. Это и были первые книги. Самая древняя из сохранившихся относится к правлению фараона Нефериркара, жившего за 2400 лет до нашей эры. Самым популярным произведением в Древнем Египте была написанная на папирусе «Книга мертвых».
Папирус был гораздо удобнее для сохранения информации, чем европейские дощечки, месопотамские глиняные таблички или пальмовые листья, на которых писали в Индии. Однако производили его только в Египте, а в других странах ввиду редкости и дороговизны использовали только для записи важных государственных документов.
В IX веке до нашей эры купцы из финикийского города Библ начали экспорт папируса в Европу, об этом напоминает всем известное греческое слово «библион» — «книга». Отсюда же и «библиотека» — собрание свитков. Таким хранилищем в итоге обзавелся каждый уважающий себя античный город. В самой знаменитой Александрийской библиотеке, созданной по приказу египетского царя-библиофила Птолемея, насчитывалось будто бы 700 тысяч папирусных книг.
Появились и личные библиотеки, где хранились уже не документы, а литература для чтения — поэзия, исторические и философские труды, а потом, в эпоху величия Рима, и романы. Само слово «роман» означает «римский». Чтение среди граждан Рима стало популярным занятием. Люди читали везде — на прогулках в саду, на пирах, даже в банях.
Понятно, что разворачивать длинные свитки было неудобно, и был придуман выход — нарезанные листки папируса стали сшивать в аккуратные книжечки в кожаном переплете. Такие книги — так называемые «кодексы» — со стихами известных поэтов римские аристократы дарили друг другу; быть может, уже тогда родилось выражение «книга — лучший подарок».
До наших дней сохранилось несколько написанных иероглифами кодексов индейцев майя. Остальные книги майя были сожжены инквизицией после испанского завоевания в XVI веке.
Влияние христианства на развитие книжного дела
Распространение христианства дало новый толчок книжному делу. Каждый храм должен был иметь Священное Писание и сборники молитв, которые монахи начали переписывать в массовом порядке. Тогда же книга в переплете окончательно вытеснила свиток. Точку в этом процессе поставили христиане, предавшие огню в III веке Александрийскую библиотеку с ее «богопротивными» свитками. То, что уцелело, два века спустя уничтожили завоеватели-арабы; по легенде их халиф Омар заявил: «Если в этих книгах написано не то, что в Коране, они вредны, а если то же самое — они бесполезны».
Нужно сказать, что в 2002 году на месте уничтоженной античной Александрийской библиотеки в Египте была построена новая библиотека. Книги для нее выделили правительства почти всех стран мира.
После распада Римской империи папирус стал недоступен на Западе, и европейцам пришлось использовать новый, еще более дорогой материал — пергамент. Его название произошло от города Пергам, где еще во II веке до нашей эры придумали делать записи на специально выделанной коже животных. Пергамент был прочнее папируса, на нем можно было писать с обеих сторон и не хрупким тростниковым стилом, а более прочными и удобными гусиными перьями. А в случае надобности можно было смыть прежний текст и написать новый.
Делали пергамент не меньше двух недель — коровью, овечью или козью шкуру вымачивали в известковом растворе, шлифовали и выбеляли мелом. Хороший пергамент был почти таким же белым и гладким, как современная бумага, только гораздо тяжелее. Чтобы книга не рассыпалась, ее сшивали сухожилиями кошерных животных и заключали в переплет из деревянных дощечек, обтянутых кожей. На одну книгу уходило шесть-семь коровьих шкур, а самый лучший пергамент, велень, делали из кожи новорожденных телят.
Средневековье:«производство книг портит зрение, сгибает спину и заставляет болеть все тело»
В Средние века производство книг сосредоточилось в монастырских скрипториях, где работало по 20—30 человек. Обычно самый грамотный из них читал книгу вслух, а остальные переписывали ее с голоса. Было и разделение труда: одни монахи просто копировали тексты, другие переписывали наиболее важные книги каллиграфическим почерком. Производительность труда одного переписчика не превышала четырех страниц в день. «Этот труд тяжел, — оставил один из монахов жалобу на полях переписанной им книги. — Он портит зрение, сгибает спину и заставляет болеть все тело. Как моряк, наконец возвращающийся в порт, писарь с нетерпением ждет момента, когда дойдет до последней строчки».
Помимо переписчиков над книгами трудились и художники. Они рисовали красной краской буквы-инициалы в начале глав. Со временем в книгах появились причудливые орнаменты, миниатюры, виньетки, а порой и многоцветные листовые иллюстрации. Переплеты стали украшать тиснением или заключать в драгоценные оклады, усыпанные самоцветами. Эти роскошные «иллюминированные» рукописи стоили как хорошее стадо коров. Известен случай, когда герцог Бургундии отдал за одну такую книгу целый город.
Одним из первых средневековых бестеллеров стала прекрасно иллюстрированная книга немецкого юриста и писателя Себастьяна Бранта «Корабль дураков».
До XII века скриптории тиражировали только духовную литературу, но популярность рыцарских романов заставила книгоделов переключиться на прозу, поэзию и исторические хроники. Тогда же книга вышла за порог монастырей: если прежде короли не умели даже читать, то теперь стали собирать библиотеки.
Французский король Филипп II Август обладал громадным по тем временам книжным собранием — в 120 томов. Еще больше книг было в первых европейских университетах. Чтобы спасти от расхищения драгоценные книги, которые весили нередко больше десяти килограммов, их приковывали к столам массивными цепями.
Китайское чудо и начало печатной эпохи.
Спрос на книги рос стремительно, пропорционально росту грамотности населения, но пергаментные издания по-прежнему оставались предметами роскоши. Все изменилось, когда в Европу пришло китайское чудо — бумага. Крестоносцы обнаружили ее в арабских странах, где на бумаге не только писали, но и расточительно заворачивали в нее товары. И немудрено — старые тряпки были куда дешевле коров.
Найдены фрагменты книг Уйгурского каганата. Эти манускрипты, датируемые VIII веком, написаны на китайской бумаге древнесогдийским вертикальным алфавитом.
Скоро европейцы завели у себя фабрики, где специальными валиками раскатывали вываренную в громадном чане тряпичную массу в тонкие бумажные листы. И хотя первая бумага была не такой белой и красивой, как пергамент, она стоила на порядок дешевле.
В XIII веке произошла еще одна техническая революция — появилось книгопечатание. Как и бумага, это китайское изобретение. Еще с VI века терпеливые китайские мастера вырезали на деревянных досках целые страницы иероглифов, да еще в зеркальном отражении.Но отпечатать с такой доски можно было лишь 50—60 оттисков — после этого дерево стиралось.
В VII веке на смену резным деревянным буквам пришла печать книг с резных металлических матриц. Около 1045 года кузнец Би Шэн сделал очередной шаг вперед: начал отливать иероглифы из металла (по другой версии — из фаянса) и собирать из них целые страницы для печати. Однако широкого распространения это изобретение не получило, и европейцы по сути открыли книгопечатание заново. Это сделал около 1440 года знаменитый Иоганн Гутенберг, отливший целых пять комплектов металлических букв-литер разной величины. С их помощью была отпечатана тиражом 180 экземпляров знаменитая Гутенбергова Библия — частью на бумаге, частью на пергаменте. Деньги на это Гутенберг одолжил у богатого ростовщика Фуста, который в итоге не только разорил изобретателя, умершего в нищете, но и пытался присвоить славу первопечатника.
Считается, что до наших дней дошли только 47 Библий Гутенберга. Почти половина из них — неполные.
Метод Гутенберга был прост, как все гениальное. Он вырезал из твердого металла зеркальные изображения букв (пунсоны), вдавливал их по очереди в медную пластинку и заливал получившийся текст расплавленным свинцом. Застывшая отливка покрывалась краской, и с нее на специальном станке делали оттиски — до полусотни в час.
Первая русская типография — печатня Ивана Федорова — была открыта по велению царя Ивана Грозного. Книгопечатанию Федоров учился у голландского мастера, который прибыл в Москву по просьбе царя. Первая печатная книга на русском языке вышла в 1564 году. Она называлась «Деяния и Послания Апостолов».
А вообще книгопечатание утверждалось с трудом — против него восстали переписчики книг, которым грозила безработица. На Руси они сожгли мастерскую первопечатника Ивана Федорова, вынудив его бежать в Великое княжество Литовское.
В Европе в Средние века сожжение книг было распространенным явлением. Их сжигали и по специальному разрешению церкви — аутодафе (акту веры), и добровольно, на «кострах тщеславия», куда люди бросали предметы «светской тщеты».
Окончательная победа печатных книг
Однако в итоге печатные книги победили — и не только из-за низкой цены. В XVI веке, когда в Европе бушевали религиозные войны, памфлеты против Папы Римского разлетались как горячие пирожки. Не меньшей популярностью пользовались и предсказания астрологов. Печатники штамповали все это быстро и в большом количестве: альманахи Нострадамуса выходили невиданным прежде тиражом 40—50 тысяч.
Охота к чтению обернулась неизбежным разнообразием книг. В эти годы начали свою карьеру первые профессиональные писатели. Тот же Нострадамус сочинял не только пророчества, но и трактаты по медицине, утопические романы и даже поваренные книги. За столетие в одной только Франции появились 10 тысяч изданий — от молитвенников до эротических новелл с картинками. При этом книги все еще выглядели так же, как в допечатную эпоху: массивные, тяжелые, с вычурным готическим шрифтом и красными инициалами.
Новации пришли из Италии, где в начале XVI века издатель Альд Мануций совершил очередную революцию, заменив прежний готический шрифт удобными для чтения буквами.
На заре нового времени книжная индустрия выглядела уже почти так же, как в наши дни. В крупных городах размещались издательства, работавшие с разрешения властей и под контролем цензуры. Они обеспечивали работой граверов иллюстраций, наборщиков, печатников, сшивателей переплетов.
Число печатных изданий множилось: кроме привычных книг появились тоненькие брошюрки «на злобу дня», листовки с лубочными картинками и задорными стихами и даже карманные издания. Первыми их начало выпускать голландское издательство «Эльзевиров», которое изобрело специальные миниатюрные шрифты — петит и нонпарель.
Голландия была европейским центром книгоиздания потому, что там позволялось печатать книги, которые в других странах сожгли бы вместе с автором. Были и более экзотические наказания: в 1668 году немца Ольденбургера, разоблачившего в своем памфлете любовные похождения некоего немецкого князя, заставили публично съесть свою книгу — правда, в вареном виде.
От библиофилии к библиомании
Сколько существует книга, столько существуют и собиратели редких книг, библиофилы. Из многих изданий,уничтоженных по решению цензуры или церкви, уцелели по одной — две книги. За этими раритетами одержимо охотились коллекционеры — до сих пор не вымершее племя чудаков, готовых посвятить жизнь погоне за каким-нибудь редким изданием. И не только свою жизнь, но и чужую.
В 1836 году испанский монах дон Висенте был осужден за убийство десяти человек. Схема каждый раз была одна: нуждаясь в деньгах, он продавал какому-нибудь библиофилу редкий экземпляр из своей коллекции, потом выслеживал коллекционера, убивал несчастного кинжалом и забирал книгу обратно. Самое печальное, что дон Висенте книг не читал — его интересовала только их редкость. К счастью, подобных «любителей» книг было немного.
Свои библиотеки были у Ярослава Мудрого, Ивана Грозного. Библиофилами были Медичи, Сфорца. Собирал книги Петр I. Екатерина II приобрела всю библиотеку Вольтера.
В середине XIX века, когда немецкий поэт и художник Карл Шпицвег написал свою знаменитую картину «Книжный червь», Европу захлестнула волна уже не библиофилии, а настоящей библиомании.
Книгопечатание увеличило тиражи книг в тысячи раз, и во столько же раз выросло число читателей. Возникли первые публичные библиотеки и книжные лавки, а шкафы с книгами появились не только во дворцах знати, но и в домах обычных, хотя и не бедных людей.
Дня пропаганды революционных идей использовались даже словари, особенно знаменитая «Энциклопедия» Дидро и д'Аламбера в 28 томах, выходившая под девизом «Всякая власть, основанная на насилии, должна быть свергнута». Правда, кроме пропаганды, там было и немало полезной информации — в том числе сотни гравюр, запечатлевших, кажется, все на свете — от жилища эскимосов до внутреннего строения мыши обыкновенной.
Энциклопедии стали «хитом продаж» в XVIII—XIX веках, когда среди обывателей появилась похвальная мода на знания, а книгу вслед за Джонатаном Свифтом стали называть «дитя разума». Английская «Британника», французский «Лярусс», русский «Брокгауз и Ефрон» и другие энциклопедии, составленные лучшими авторами своего времени, внушали веру во всемогущество науки.
Книга стала простой в изготовлении и, значит, доступной, после того как в 1884 году американский инженер Оттмар Мергенталер изобрел аппарат для набора текста. С легкой руки владельца газеты «Нью-Йорк Трибьюн» Уайтлоу Рейда он получил название «линотип».
Все книги пишутся и читаются ради одной из трех целей...
В те годы писатель и заядлый книголюб Шарль Нодье сказал: «Все книги пишутся и читаются ради одной из трех целей: объяснить мир, изменить его или убежать от него». Третьей цели служили бесчисленные романы, ставшие самым популярным литературным жанром XIX века. Именно тогда родилась массовая литература, стоящая, как на трех китах, на детективе, фантастике и «розовых» дамских романах. Такие книги уже никто не стремился поставить на полку — прочитал и выбросил. Поэтому их делали дешевыми и недолговечными.
В таких изданиях выходили не только бестселлеры, но и книги для самообразования, особенно популярные в предреволюционной России. Из копеечных изданий на серой бумаге простой люд и узнавал, почему светит Солнце, чем прославился Христофор Колумб и даже — «кому на Руси жить хорошо».
Однако книги были не только «одноразовыми». Иметь личную библиотеку по-прежнему считалось престижным, и никогда, пожалуй, книжное дело не достигало таких высот, как в XIX веке. Иллюстрации лучших художников, золотое тиснение на обложках, изысканные виньетки, невиданное разнообразие шрифтов, дорогая бумага, стилизованная под мрамор, шелк или слоновую кость.
Кто-то из издателей додумался даже насыщать свою продукцию ароматами в зависимости от жанра: любовные романы пахли дразнящим парфюмом, детективы — крепким сигарным табаком. Конечно, ничем хорошим такой декаданс кончиться не мог.
Книга должна быть красивой
В России Октябрьская революция временно покончила с искусством книги, сведя его к агитационным брошюрам на серой бумаге. Книжное дело спас Горький, который еще в юности покупал на заработанные гроши дешевые издания классиков, а позже собрал замечательную библиотеку.
Авторитет «буревестника революции» помог понять, что хорошая книга не только та, в которой написаны полезные вещи, — книга должна быть еще и красивой. Настоящими произведениями искусства были и многотомные издания классиков, и выпуски серии «Жизнь замечательных людей», тоже основанной Горьким. А уж детская книга советских времен вообще была лучшей в мире.
К тому же все это издавалось невиданными прежде тиражами — 100 тысяч и больше, но и они не могли утолить книжный голод. Книги, особенно собрания сочинений и произведения модных иностранных авторов вроде Хемингуэя, были дефицитом и предметом гордости, выставляемым напоказ.
В 1950—1960 годах читать книги, ходить в библиотеки стало в СССР признаком хорошего тона. А например, героиня Ирины Муравьевой в фильме «Москва слезам не верит» пыталась поставить эту моду на пользу своей личной жизни.
Самая, самая...
В XX веке в искусстве издания миниатюрных книг всерьез соревновались полиграфисты всех великих держав. К радости настоящих коллекционеров в СССР тоже появилась эта отрасль книжного дела. Рекорд долгое время принадлежал миниатюрному изданию «Кобзаря» Тараса Шевченко — эта книга имеет высоту 0,6 миллиметра.
Только недавно самой маленькой была признана детская книга, созданная в США с помощью нанотехнологий. Книжка написана пучком ионов с помощью электронного микроскопа и имеет размер 0,07 на 0,1 миллиметра.
А вот самая большая книга в мире «прописалась» в России — это «Самая большая книга для малышей», выпущенная в 2004 году издательством «Ин». Ее размеры — шесть на три метра. Помимо рекордных размеров она имеет еще и рекордный для книг вес — 492 килограмма.
А самой дорогой книгой в мире стал «Лестерский кодекс» да Винчи. Билл Гейтс купил ее за 24 миллиона долларов.
В первой трети XX века на Западе случилась еще одна книжная революция — на рынок ворвались дешевые книги «карманного» формата, так называемые покетбуки. Их кричаще-яркие обложки оттеснили солидные «переплетные» издания на обочину. Последним волей-неволей пришлось подражать своим конкурентам и в смысле яркости, и по части рекламы.
И хотя книги стали рекламироваться так же, как продукты питания, конкуренции не вышло: и массовая литература, и серьезные книги пострадали от телевидения, отобравшего у них львиную долю поклонников.
Памятник книге
Появление компьютера и Интернета сделали большую часть содержащейся в книгах информации доступной в электронном виде. В 2006 году в Берлине был даже установлен памятник книгам. Поводом послужило серьезное опасение, что классическая книга вот-вот канет в Лету.
Не за горами полная оцифровка крупнейших библиотек, которая сделает ненужным их посещение «живьем». Громадные книжные магазины скоро могут свестись к одной машине, которая будет по заказу покупателей печатать, брошюровать и тут же выдавать требуемые книги. Полагают, такие машины появятся уже в ближайшие годы и станут конкурентами пока еще не очень популярных электронных книг, позволяющих читать привычный книжный текст с экрана.
Сегодня покупатель начинает требовательнее подходить к выбору книги. Эксперты говорят, что все равно будет пользоваться спросом развлекательная литература, которая поможет человеку отключиться от повседневных проблем. Предпочтение будет отдаваться недорогим изданиям, пусть даже и менее качественным. Аудитория, читающая современную классику, хорошую западную и русскую прозу, так и останется ей верна. Это люди, которые не мыслят себя без книги и будут всегда читать.
В любом случае привычка к чтению формируется еще в детстве — семейным укладом, на уроках литературы. Кризис, конечно, сильный фактор, но изменить сложившуюся ситуацию он не может, и люди, привыкшие к книге, будут продолжать читать то, что дает им душевный комфорт и интеллектуальное удовлетворение.
Ясно одно — даже если бумагу заменит экран монитора, если уйдут и незабываемый книжный запах, и вкрадчивый шелест страниц, читать люди не перестанут. И значит, книга не умрет никогда — та книга, которой поочередно были глиняная табличка, пальмовый лист и папирусный свиток. С.В. Россинская. Последний звонок, 2011, №11, с.17-20.
Читать далее!